На песке нацарапаю слово,
а волна его мутная слижет.
Напишу его палкою снова.
Это слово мое не из книжек,
это слово мое не из букв,
не имеет оно ни окраски,
никаких означающих звуков.
Это новое слово — из пляски,
из движений морского прибоя,
из вибраций пишущей палки,
из конвульсий разлуки с тобою.
Это слово не знают гадалки,
это слово не сыщет ученый,
и ребенок его на заучит,
не придумает даже Крученых,
потому что оно их — не мучит.
Глеб Горбовский, 1966
а волна его мутная слижет.
Напишу его палкою снова.
Это слово мое не из книжек,
это слово мое не из букв,
не имеет оно ни окраски,
никаких означающих звуков.
Это новое слово — из пляски,
из движений морского прибоя,
из вибраций пишущей палки,
из конвульсий разлуки с тобою.
Это слово не знают гадалки,
это слово не сыщет ученый,
и ребенок его на заучит,
не придумает даже Крученых,
потому что оно их — не мучит.
Глеб Горбовский, 1966
Вот я и думаю, что же это такое за слово, которое моё, и которое меня мучит? Что меня вообще мучит? Затрудняюсь даже. Предположим, слово моё будет Апиладокс. И если раньше оно ничего не значило, то отныне пусть значит силу, благородство и тишину. Вот только зачем такое слово немое? Ведь немой уже равно НЕ_МОЙ. Так вот получается и мучит, и мучит втихую да подвздошно, что якобы незаметно...........
Отсюда вывод - любое явление, любое камение - живёт и дышит, оно звучит и поёт, даже если неслышно это нашим ухом.